Гран При 70-летия: Пресс-конференция в пятницу
Участники: Сирил Абитебул (Renault), Тото Вольфф (Mercedes), Фредерик Вассёр (Alfa Romeo)
Вопрос: В этот уик-энд Формула 1 празднует семидесятилетие. Тото, чем для вас привлекательна Формула 1?
Тото Вольфф: Привлекательных аспектов много. За 70 лет своей истории Формула 1 стала общемировым соревнованием, привлекательным в техническом и в спортивном плане. Благодаря Берни Экклстоуну чемпионат обрел свой неповторимый облик, здесь переплетаются разные события, разные истории, здесь всегда есть место полемике, а столкновение личностей происходит как на трассе, так и за её пределами. Для меня это не только гонки, но реалити-шоу вокруг них, содержательное реалити-шоу. Собственно, шоу – неотъемлемая часть этого спорта.
Вопрос: Сирил, в какой момент вы полюбили Формулу 1?
Сирил Абитебул: Я жду, когда чувство вернется, поскольку я люблю Формулу 1, а она, похоже, не отвечает мне взаимностью! Пожалуй, я влюбился в чемпионат как раз в тот момент, когда далеко не фаворит – а сегодня, уверен, мы еще коснемся темы фаворитов и шансов для остальных – выиграл Гран При Монако в 1996 году. От Оливье Паниса и Ligier этого никто не ожидал!
Формула 1 – это постоянное соперничество с участием гонщика и машины, в котором прогрессируют и спортсмен, и техника, на которой он выступает. Здесь постоянно стремятся к еще большей скорости, к максимально высоким результатам – это, безусловно, очаровывает! Как сказал Тото, Формула 1 приковывает внимание и на трассе, и за её пределами, хотя лично я бы предпочел, чтобы борьба в большей степени разворачивалась на трассе, и между собой соперничали гонщики, а не технические директора.
Уверен, чемпионат ждет блестящее будущее. Прогресс не стоит на месте, однако Формула 1 стала настолько ценной сама по себе, что останется популярной вне зависимости от того, в какую сторону будут меняться технологии.
Вопрос: Фредерик, что значит для вас Формула 1?
Фредерик Вассёр: Формула 1 – это блестящее сочетание гоночного мастерства, зрелищности и технологий. Здесь во всех аспектах стремятся достичь предела, и в дискуссиях по отдельным вопросам мы к этому пределу подошли, но это, впрочем, отдельная история. Сочетание, о котором я говорил, практически уникально – нечто подобное можно встретить разве что в MotoGP.
Вопрос: Тото, наверняка вы уже ознакомились с вердиктом стюардов по протесту Renault. Стюарды выяснили, что в Racing Point всё-таки нарушили спортивный регламент, притом ваша команда контактировала с ними 6 января 2020 года, а еще, по меньшей мере, десять раз передавала различные чертежи. Можете ли вы пояснить, как команда Mercedes оказалась среди участников этой истории?
Тото Вольфф: Наша команда никак не участвовала в этой истории, мы в этом абсолютно уверены. Мы не раз читали правила, но вердикт стюардов сформулирован слишком сложно, притом он предлагает совершенно новую для всех интерпретацию. В 2019-м году мы предоставили Racing Point определенную информацию, это было абсолютно в рамках правил. Встреча 6 января 2020 года, на которую вы ссылаетесь, ни на что не влияла – вся документация была передана намного раньше.
Мы сами и Racing Point не сомневаемся, что действовали в рамках правил. Мы подготовились к дискуссии насчёт философии постройки машин, я и Сирил неделю назад уже беседовали на тему, хотим ли мы, чтобы машины были похожи друг на друга, хотим ли кооперации между командами. Я вижу в этом плюсы, поскольку сейчас у нас есть команда, способная сражаться в лидирующей группе – такой была основная цель, а Mercedes получила дополнительный источник дохода и способ монетизировать свои разработки, которые вне сотрудничества не были бы монетизированы. Это взаимовыгодная ситуация.
Я разделяю мнение, что машины не должны выглядеть одинаково, хотя правилами это не запрещено. Спорная ситуация возникла потому, что компоненты, на которые ранее не распространялись требования самостоятельного производства, были включены в специальный список – так называемый Listed Parts. Пока их не было в этом списке, мы их предоставляли. Спорить насчёт правомерности можно бесконечно, однако у нас нет никаких опасений насчёт того, что мы могли как-то нарушить правила, вдобавок мы абсолютно уверены, что и в Racing Point ничего не нарушили. Если дело будет рассматриваться Международным Апелляционным судом, несмотря на всю техническую сложность вопроса я сомневаюсь, что вердикт будет иметь серьезные последствия.
Вопрос: Сирил, как вы оцениваете решение стюардов?
Сирил Абитебул: Согласен, вопрос очень непростой, в нём есть два аспекта. Во-первых, протест касался конкретных деталей, а именно – воздуховодов тормозов. В этом плане мы удовлетворены, что стюарды FIA подтвердили: в случае с Racing Point присутствует нарушение спортивного регламента. Да, так бывает, что технические моменты регламентируются, в том числе, спортивными правилами.
Вопрос о санкциях, как заметил Тото, можно обсуждать бесконечно, но мы бы не исключали его из повестки, так как уверены, что в Racing Point получили долгосрочное преимущество, которое будет с ними по ходу всего сезона. И это серьезное преимущество, так как любая команда обычно тратит не менее 20% времени, отведенного на аэродинамические испытания, на проработку воздуховодов – настолько важны эти элементы.
Второй аспект, как сказал Тото, это сама возможность копирования чужой машины. Тот факт, что в Racing Point попросту скопировали машину, которая в 2019 году имела подавляющее преимущество, шокировал всех. В Формуле 1 уже бывали подобные моменты, неожиданные сценарии не раз случались во многих отраслях – нужно понять, как работать дальше. Да, в Формуле 1 всегда в той или иной мере копировали разработки, но технологии достигли такого уровня, что позволяют скопировать то, что раньше скопировать было невозможно, и с таким уровнем точности, о котором можно было только мечтать. Значит, нужно соответствующим образом доработать правила.
Нас обрадовали слова Николаса Томбасиса о том, что в FIA намерены уделить этой теме самое пристальное внимание, не откладывая вопрос на следующий год, но необходимо уточнить, какие именно меры они намерены предпринять.
Вопрос: Тото, желаете что-то добавить?
Тото Вольфф: Да. Я согласен с Сирилом в том, что своей скоростью Racing Point нарушили привычный расклад сил. Не знаю, какой процент времени, отведенного на испытания в аэродинамической трубе, действительно тратится на проработку воздуховодов тормозов, но не думаю, что Racing Point за счёт одних лишь воздуховодов сейчас претендует на места в первой шестерке.
У них хорошие инженеры, которые в рамках регламента используют максимум возможностей. Можно порассуждать насчёт того, хотим ли мы дальнейшего развития этой концепции, хотим ли копирования машины целиком, но мы в Mercedes уверены, что в случае с Racing Point нарушения правил не было.
Сирил верно сказал: технологии позволяют копировать. Например, в прошлом году сотрудник одной из конкурирующих команд подолгу находился рядом с нашими боксами и с помощью 3D-камеры снимал наши машины. Если есть технология, почему ей не воспользоваться?
Вопрос: Из какой команды был тот сотрудник?
Тото Вольфф: Не скажу, но это и так очевидно. Если вам удается с помощью 3D-камеры отснять всю машину, на компьютере вы увидите все изгибы, профиль всех деталей. Таким образом, технология существует, она не запрещена, каждая команда может нанять фотографа, который спрячется на крыше ближайшего здания и будет снимать каждый квадратный дюйм машины. Если мы не хотим этого, нужно закрыть саму возможность.
Как сказал Сирил, хорошо, что Николас Томбасис твердо обозначил намерения FIA рассмотреть эту ситуацию. Возможно, правила будут скорректированы таким образом, что исчезнет фотошпионаж, который присутствует в Формуле 1 едва ли не с момента основания. Я не знаю, как они это сделают – возможно, запретят фотографам находиться на позициях, с которых можно сделать детальный снимок машины. Но я полностью полагаюсь на FIA в том, что они смогут представить понятные и однозначные правила.
Вопрос: Как вы относитесь к ситуации, когда команде, построившей машины с нарушением с нарушением спортивного регламента и выступавшей с ними в гонках, позволено использовать эти же машины до конца сезона?
Сирил Абитебул: Не думаю, что я могу комментировать эту ситуацию, так как Renault – заинтересованная сторона, и мои слова могут быть неверно истолкованы. Стюарды вынесли вердикт, а мы можем лишь ссылаться на предыдущие похожие случаи – например, не так давно, в предыдущем сезоне, в действиях нашей команды усмотрели нарушение спортивного регламента, мы были исключены из протокола гонки, и нам пришлось демонтировать механизм, функционал которого вызвал вопросы. Заметьте, нарушение спортивного, а не технического регламента, так что дело касается применения одного и того же подхода – потому, как я уже говорил, вопрос о санкциях мы пока закрывать не готовы.
Несмотря на сложность темы и тот факт, что вопрос копирования деталей никак не охвачен правилами, давайте не будем упускать из виду то, что ситуация с Racing Point предельно понятна, как и вердикт насчёт легальности их воздуховодов. Это будет в фокусе нашего внимания в ближайшие несколько часов, которые отведены для подачи апелляции.
Вопрос: Тото, ваше мнение?
Тото Вольфф: Я не участвую в этом процессе и не думаю, что мне стоит говорить за Racing Point. Прочитав вердикт, я пришел к следующему выводу: поскольку правила исключительно сложны, и ранее не случалось, чтобы детали, которые можно было закупать, включали в список Listed Parts, в FIA постарались принять решение, которое устроило бы всех.
В Racing Point уверены, что не нарушали правила, притом им вменяется в вину то, что команда не разрабатывала воздуховоды задних тормозов самостоятельно. Однако они не могут стереть из памяти то, что уже знают и умеют: они уже выступали с этими воздуховодами и не могут просто взять и поменять их конструкцию. Отсюда возникает вопрос, готовы ли вы дисквалифицировать команду на весь сезон, если она не может отказаться от этих воздуховодов? Опять же, если потребовать от них самостоятельно спроектировать воздуховоды, на свет появится точно такая же спецификация.
В то же время в FIA постарались учесть и интересы Renault, заявив: «Вы были абсолютно правы, что подняли эту тему». Можно сказать, что в FIA склонились к мнению Renault и потому назначили штраф. Но если какая-либо из сторон решит подать апелляцию, это превратится в процесс с участием многочисленных юристов. Притом этот процесс будет длиться многие месяцы, а его итог никто не возьмется предугадать. Мне кажется, своим решением в FIA постарались учесть и интересы Renault, и интересы Racing Point.
Вопрос: Фредерик, а что вы думаете о решении стюардов?
Фредерик Вассёр: Пусть наша команда никак не участвовала во всей этой ситуации, лично я удивлен решением стюардов. В прошлом году в Германии Alfa Romeo лишилась очков из-за того, что в момент старта гонки сцепление сработало медленнее, чем требовалось. Сегодня я довольно бегло ознакомился с решением, из него очевидно, что Racing Point следовало заранее заручиться одобрением FIA, но в итоге им позволено выступать дальше. Лично я не до конца уяснил, запрещено такое копирование или нет, здесь нужно больше ясности.
Вопрос: Тото, Сирил, позвольте попросить вас прояснить то, о чем вы ранее говорили. Сирил, решение об апелляции в Renault будут принимать исходя из того, что наказание для Racing Point оказалось не таким уж существенным? Тото, вы сказали, что передача деталей от Mercedes к Racing Point 6 января этого года ни на что не влияла, стюарды с этим согласились, но зачем она вообще была нужна, если на тот момент воздуховоды уже были в списке Listed Parts?
Сирил Абитебул: Да, я готов подтвердить, что мы думаем об апелляции. Обычно на подачу апелляции отводится один час, но в этот раз с учетом сложности вопроса у нас есть одни сутки на подачу, а далее ещё четверо суток на подтверждение. Как раз потому, что вопрос сложный, мы должны соблюсти баланс между интересами спорта и стабильностью применения санкций. Мы думаем о том, будем ли оспаривать конкретно санкции, не само решение.
Вопрос: Тото?
Тото Вольфф: Похоже, вы читали в решении FIA, почему события 6 января не имею отношения к делу, мы с теми выводами полностью согласны. Те детали мы передали Racing Point лишь для того, чтобы у команды было достаточно запчастей на зимние тесты. Мне бы не хотелось продолжать эту тему, поскольку в решении FIA об этом написано предельно ясно.
Вопрос: Мы говорим о технических вопросах, а как обстоят дела с подписанием Договора Согласия? Насколько вы близки к этому?
Тото Вольфф: Договор Согласия – очень непростая тема…
Фредерик Вассёр: Как и все прочие темы!
Сирил Абитебул: Да, еще одна непростая тема!
Тото Вольфф: Это договорённость с участием десяти команд, FIA и FOM. И мы с уважением относимся к тому, что у каждой стороны есть свои интересы и своя точка зрения. Мы в Mercedes ясно дали понять, что поддерживаем идею более справедливого распределения призовых, согласившись с тем, что успех должен вознаграждаться и возможен для всех. Но так получилось, что наша команда больше всех потеряла от пересмотра распределения призовых. Ferrari сохранила свои преимущества, потери Rеd Bull уравновесила AlphaTauri, а мы пострадали больше всех.
В последние годы компания Mercedes внесла серьёзный вклад в этот спорт. Кроме того, что мы конкурентоспособны на трассе, у нас выступает гонщик, которого можно назвать самым популярным в мире. И я считаю, что на переговорах к нам отнеслись не должным образом. У нас есть набор юридических, коммерческих и спортивных вопросов. И я не чувствую себя готовым подписать Договор Согласия от имени нашей команды.
Вопрос: Насколько, в таком случае, вы далеки от подписания?
Тото Вольфф: Это зависит от действий других участников. Если вы готовы собраться вместе, обсудить критичные вопросы и прийти к компромиссу, всё можно решить довольно быстро. Но пока я не наблюдаю такого подхода.
Вопрос: Фредерик, ваше мнение?
Фредерик Вассёр: Я высоко ценю усилия, прилагаемые всеми участниками процесса – в том числе крупными командами, на которых изменения скажутся в наибольшей степени. Следует понимать, что Договор Согласия будет ключевым документом на ближайшие пять-шесть лет, мы должны уделить внимание всем вопросам.
Нюансы могут быть и незначительными, но они будут действовать несколько лет, потому хотелось бы всё проработать. Серьезных проблем нет, в предыдущие месяцы мы существенно продвинулись в нашей дискуссии и в скором времени придем к консенсусу.
Вопрос: Сирил?
Сирил Абитебул: Практически нечего добавить. По 95% вопросов уже удалось договориться, осталось несколько моментов, по которым должны прийти к общему мнению юристы всех десяти команд. Нужно добиться сбалансированного, а не просто компромиссного решения по важным вопросам, проработать все моменты и обеспечить нашему спорту стабильность в постоянно меняющемся мире, даже если это и не зависит напрямую от Договора Согласия.
Чтобы Формула 1 могла прогрессировать с каждым годом, необходимо участие всех команд – потому мы выступаем за единый процесс с участием всех десяти команд, а не за процедуру индивидуального согласования документа каждым участником чемпионата.
Вопрос: Тото, к вопросу о финансовой стороне контракта Льюиса. Ему придется согласиться на понижение зарплаты?
Тото Вольфф: Вы задали прямой вопрос, на который мне не хочется отвечать. Льюис очень важен для нашей команды. Мы признаем его способности, манеру поведения, восхищаемся его общемировой популярностью и уважаем его мнение по многим вопросам.
Если оценивать не только его исключительный пилотаж, но и влияние на Формулу 1 в целом, можно с уверенностью сказать, что Льюис всегда оправдывал свою зарплату. Но сейчас мир сильно изменился, времена очень непростые. Хэмилтон это прекрасно понимает, мы вместе решим, что это всё для нас означает.
Мне бы не хотелось озвучивать здесь какие-то финансовые рамки – это дело исключительно Mercedes и Льюиса. Я сам и Льюис уже говорили, что сотрудничество лучшего гонщика и лучшей команды продолжится, а момент подписания контракта для нас не принципиален.
Вопрос: Льюис сказал, что не торопится с подписанием контракта. Хотите ли вы как можно скорее зафиксировать договоренности?
Тото Вольфф: У меня такой же подход, как у Льюиса. Мы безусловно доверяем друг другу, наши отношения переросли из чисто профессиональных в нечто большее, и нам не нравится обсуждать финансовые вопросы, так как это единственное, в чем наши цели и предпочтения расходятся! Так, о чем был ваш вопрос?
Вопрос: Стремитесь ли вы как можно скорее подписать контракт?
Тото Вольфф: Ничуть, в этом плане я солидарен с Льюисом. В какой-то момент мы сядем за одним столом, согласуем все моменты за пару часов, а потом отправимся есть пиццу – как было при предыдущем обсуждении контракта.
Вопрос: Тото, перед началом сезона Валттери Боттас говорил, что хотел бы, чтобы обсуждение контракта прошло максимально гладко. Судя по всему, он остался доволен дискуссией, а насколько довольны ей вы? Есть ли ощущение, что в этот раз Mercedes и Валттери быстрее обо всем договорились?
Тото Вольфф: С Валттери у нас такая же ситуация, как с Льюисом – мы полностью понимаем друг друга. Наши гонщики – абсолютные реалисты, а в переговорах ни одна сторона не пытается добиться настолько оптимального для себя эффекта, чтобы другая сторона вышла из обсуждения с чувством разочарования. В случае с Валттери переговоры о продлении контракта заняли буквально пять минут.
Вопрос: Если так, то почему контракт продлен всего на один год?
Тото Вольфф: В 2022 году будет новый регламент. Нам нравится нынешний состав, мы с уважением относимся к обоим гонщикам, но должны оставаться гибкими и думать на перспективу. Это не означает, что мы сомневаемся в Льюисе или Валттери, просто нам важно иметь возможность реагировать на любые изменения на рынке гонщиков.
Участники: Клэр Уильямс (Williams), Зак Браун (McLaren) и Маттиа Бинотто (Ferrari).
Вопрос: В этот уик-энд Формула 1 празднует 70-летие. Маттиа, чем привлекательна для вас Формула 1?
Маттиа Бинотто: Прежде сего, это замечательный спорт, в который мы влюблены всем сердцем. Ferrari неразрывно связана с чемпионатом, наша команда участвовала во всех прошедших сезонах, притом она остается наиболее успешной в истории по числу побед и титулов. Для нас большая честь праздновать вместе с Формулой 1 её 70-летний юбилей!
Вопрос: Зак, вы помните свою первую встречу с Формулой 1?
Зак Браун: Да, это было в 1981 на автодроме в Лонг-Бич, ту гонку, если я не ошибаюсь, победным дублем выиграла Williams. Я был очень увлечен автоспортом, приехал на тот этап вместе с родными – помнится, там я встретил Эдди Чивера, а еще на автодроме были выставлены машины, притом все болельщики могли к ним подойти и рассмотреть. Такой была моя первая поездка на гонку Формулы 1, с того самого момента я влюбился в этот чемпионат.
Вопрос: Клэр, а что для вас значит Формула 1?
Клэр Уильямс: Даже не знаю, с чего начать! Пожалуй, для меня Формула 1 значит абсолютно всё. История Williams известна каждому, мы выступаем в чемпионате безумно долго – уже 44 года. Команда стала делом нашей семьи. Для нас большая честь столь продолжительное время выступать в Формуле 1, и нам вдвойне посчастливилось не раз становиться лучшими в чемпионате.
Это вершине автоспорта, не так ли? Нам повезло работать здесь в окружении невероятно талантливых людей, создающих эти потрясающие гоночные машины. Каждый раз заходя в боксы, я ловлю себя на мысли: «Невероятно, откуда они знают, как это всё работает?» Формула 1 – потрясающий вид спорта, в котором гонщики – настоящие супергерои. Я испытываю чувство восхищение каждый раз, когда вижу, как они запрыгивают в кокпит и мчатся с невероятной скоростью. Формула 1 захватывает целиком и полностью, быть частью её безумно приятно!
Вопрос: Вопрос ко всем. Как вы оцениваете вердикт стюардов по поводу протеста Renault? Согласно этому вердикту, воздуховоды тормозов Racing Point были разработаны с нарушением правил, их использование было нарушением правил, дальнейшее использование тоже будет считаться нарушением, но команда, однако же, вправе выступать с ними до конца сезона. Что вы об этом думаете?
Маттиа Бинотто: Решение занимает 14 страниц, нужно внимательно с ним ознакомиться. Важно, что нарушение правил всё-таки выявлено, но оно касается самих воздуховодов тормозов, а вопрос гораздо шире: вправе ли мы копировать машину целиком? Впрочем, эти два момента всё же лучше разделить.
В случае с воздуховодами тормозов нарушение правил подтверждено. Достаточен ли штраф? Опять же, нужно изучить документ. На подачу апелляции дано 24 часа, мы в Ferrari постараемся во всем разобраться, а там решим, что делать дальше.
Вопрос: Зак?
Зак Браун: Я могу озвучить лишь первые впечатления, поскольку мы в команде тоже еще изучаем 14-страничный документ. Насколько я понял, Racing Point признали виновными, и меня беспокоит, что те компоненты, использование которых сочли неправомерным, по-прежнему установлены на их машинах. Думаю, болельщиков это тоже смущает.
Что касается самой темы с копированием, в Racing Point заявили, что воспроизвели конструкцию по фотографиям. Судя по тексту документа, это не так, соответственно, к происхождению остальных элементов машины также есть вопросы. Возможно, мы видим лишь верхушку айсберга, и в ситуации нужно разобраться подробнее, так как это нездоровое явление для спорта.
Кроме того, команда получила штраф, а гонщики – нет. Команды соперничают с командами, а гонщики – с гонщиками, однако Серхио Перес и Лэнс Стролл почему-то сохранили очки и позиции в личном зачете. Собственно, решение оставило больше вопросов, чем ответов. Более того, появились дополнительные факты, которые нам нужно оперативно изучить и понять, хотим ли мы подавать апелляцию.
Вопрос: Клэр?
Клэр Уильямс: Полностью согласна с Маттиа и Заком. Насчёт подобных вопросов позиция Williams всегда была предельно понятной, мы гордимся тем, что самостоятельно строим свою машину. В FIA выпустили очень объемный документ, в их полномочиях определять, какое наказание назначать за то или иное нарушение – они своё решение приняли. Согласна ли я или вся наша команда с тем, что наказание справедливое? Думаю, мне лучше промолчать. Нам всем нужно больше времени, чтобы изучить выводы FIA и определиться с дальнейшими действиями.
Вопрос: Вопрос ко всем. По ходу первой пресс-конференции Тото Вольфф рассказал, как команды используют фотографии и 3D-камеры с целью скопировать разработки конкурентов. Как вам кажется, подобными методами можно ли скопировать машину целиком, как получилось у Racing Point скопировать прошлогоднюю Mercedes W10?
Маттиа Бинотто: То, о чем вы говорите, слишком сложно или практически невозможно сделать. Подобного не случалось за всю 70-летнюю историю Формулы 1, и это не потому, что сама идея пришла кому-то только сейчас, а потому, что невозможно за счет копирования воспроизвести заложенную в машину концепцию. Мы направили в FIA отдельное письмо, в котором выразили свои сомнения на этот счёт. И мы считаем, что правила в этой области довольно понятны. Возможно, выявленные нарушения носили скорее процессуальный характер, однако на будущее нам нужно добиться абсолютной ясности.
Не думаю, что вынесенного решения будет достаточно, поскольку оно касается только воздуховодов тормозов, а не всей концепции. Как справедливо заметил Зак, мы наблюдаем лишь верхушку айсберга, нужно обсудить очень много нюансов. Возвращаясь к вашему вопросу, могу лишь повторить, что если полностью скопировать машину не удавалось никому в истории Формулы 1, значит, это практически невозможно сделать.
Зак Браун: Я согласен с Маттиа, если бы это было настолько просто, кто-нибудь скопировал бы чужую машину раньше, ведь наш спорт существует довольно долго. Думаю, все инженеры испытывают вдохновение, когда слышат, что можно вот так взять и скопировать идею, как это сделали в Racing Point! Но если честно, люди, которые смыслят в подобных вопросах гораздо больше меня самого, как один говорили мне: «Невозможно по фотографиям воспроизвести оригинал с такой точностью, как сделали это в Racing Point». Соответственно, если по воздуховодам у них были не только фотографии, но и масса другой информации, то возникает вопрос – что ещё было скопировано не по снимкам?
Клэр Уильямс: Мне практически нечего добавить. Лично я не верю, что можно воссоздать сложный элемент вроде воздуховода исключительно по фото. Как заметили Маттиа и Зак, если бы это было реально, все вокруг только так и поступали бы, и отрывы в пелотоне не достигали бы порой четырех секунд на круге.
Вопрос: Понимаю, вас всех смущает наказание, назначенное Racing Point за нарушение правил. Но не кажется ли вам, что в FIA приняли мудрое решение, ведь, в конечном итоге, что еще они могли предпринять? Если запретить Racing Point использовать воздуховоды, команда фактически пропустит сезон. Если не наказывать совсем, это откроет дорогу другим случаям копирования. Может быть, решение FIA действительно наилучшим образом отвечает интересам спорта, с ним нужно смириться, а впоследствии просто уточнить некоторые моменты правил?
Клэр Уильямс: У меня не та должность, чтобы указывать FIA, как им поступать. Ранее я говорила, что в ситуации смущает несоответствие между спортивными и техническими правилами, когда команде позволено выступать с компонентами, которые являются копией чужих разработок. Мне это кажется неправильным. Думаю, болельщиков тоже смущает, что машина, построенная с нарушением правил, по-прежнему выступает с компонентами, вокруг которых разгорелся весь этот спор.
Последствия таких допущений могут быть гораздо шире. Когда у нашей машины специалисты находили какие-либо нарушения, у нас было максимум два уик-энда на устранение претензий – думаю, такой же подход следовало применить к Racing Point. Тот факт, что им позволено и дальше выступать, напрямую повлияет на ситуацию в Кубке Конструкторов и распределение призовых средств. Не думаю, что такая ситуация нас может устраивать.
Зак Браун: Думаю, пока рано делать выводы, решение нами недостаточно изучено. Уверен, в FIA вплотную займутся вопросом копирования разработок – в частности, Николас Томбасис заявил о намерениях проанализировать проблему и скорректировать правила уже к следующему сезону. У нас есть десять команд, стремящихся к прогрессу, в каждой из них по-своему интерпретируют регламент, по-разному оценивают, что считается нарушением, а что – нет. Но лично я не думаю, что выступать с машиной, на которой установлены детали, созданные с нарушением правил… Какой в этом смысл? Разве это честно по отношению к спорту? Надеюсь, в FIA продолжат изучение ситуации с Racing Point, так как мы знаем, что воздуховоды они точно скопировали, но как можем быть уверены, что не скопировали что-то еще?
Вопрос: Зак, пожалуй, следует напомнить всем, что воздуховоды тормозов у Racing Point признаны соответствующими правилам, нарушения носили скорее процессуальный характер, не так ли?
Зак Браун: Верно, но это тоже путает болельщиков. Когда машина проходит техническую инспекцию, она должна вписываться в определенные габариты, иметь определенную массу. Но как убедиться, что всё, что на ней установлено, соответствует правилам? Давайте тогда проясним на будущее, что можно нарушать спортивный регламент, но притом не нарушать технический. В решении стюардов сказано, что в Австрии у Racing Point было несправедливое преимущество, но разве у команды нет его и в этот уик-энд? Ситуация выглядит запутанной, потому нужны разъяснения.
Маттиа Бинотто: Не думаю, что можно многое добавить к сказанному. Как я уже говорил, главное, что определен сам факт нарушения, теперь вопрос лишь в том, верно ли определена мера наказания, справедлив ли вердикт? У нас есть сутки на то, чтобы ознакомиться с документом, я предпочел бы не делать выводы прямо сейчас.
Вопрос: Зак, в свете недавних событий что вы думаете о ситуации, когда руководитель команды Mercedes одновременно имеет долю в Aston Martin?
Зак Браун: За годы существования Формулы 1 отношения собственности внутри чемпионата были самыми разнообразными. Например, компания Red Bull владеет сразу двумя командами. Да, в некоторых видах спорта руководителям команд не позволяется иметь долю где-либо еще, но я спокойно смотрю на эту ситуацию, поскольку… Знаете, некоторые люди владеют и автодромами, и командами, Формуле 1 это ничуть не мешает, значит, можно оставить всё так, как есть.
Вопрос: Позвольте спросить вас о Договоре Согласия. Ранее Тото Вольфф сказал, что не готов поставить свою подпись под документом. Насколько готовы поставить её вы?
Маттиа Бинотто: Кажется, мы обсуждали этот вопрос пару недель назад. В Ferrari готовы подписать документ, до крайнего срока, 12 августа, остается не так много времени. Осталось согласовать лишь отдельные юридические нюансы, в основных аспектах нас всё устраивает. Мы давно обсуждаем Договор Согласия с FOM, не подумайте, будто мы в последний момент начинаем долгий спор, у нас полное взаимопонимание с Чейзом Кери. Предложенный вариант Договора способен помочь небольшим командам, что, безусловно, важно. Если говорить о Ferrari, в документе признается особый статус нашей команды, для нас это имело принципиальное значение, потому мы готовы поставить подпись.
Вопрос: Зак, вы готовы подписать Договор Согласия?
Зак Браун: В McLaren настроены так же, как в Ferrari. Документ обсуждается довольно давно, мы готовы поставить подпись, чтобы успеть завершить процесс к назначенному сроку 12 августа. Фундаментальные вопросы проработаны, осталось расставить точки над i – уверен, Формулу 1 ждет блестящее будущее! Новый Договор Согласия даст спорту стабильность, а больше всего от него выиграют болельщики. Если у нас будет много счастливых болельщиков по всему миру, значит, будет больше довольных промоутеров и спонсоров, а с ними и команды будут более стабильны в финансовом плане и, в конечном итоге, более конкурентоспособны.
Вопрос: Клэр?
Клэр Уильямс: Представленные здесь три наиболее титулованные команды в истории Формулы 1 готовы подписать Договор Согласия. Осталось уладить юридические тонкости, думаю, мы успеем подписать документ в срок. Как сказал Зак, у нашего спорта впечатляющие перспективы. Не так долго осталось ждать и нового регламента, с которым разница между командами, как предполагается, станет заметно меньше – Формула 1 от этого только выиграет.
Вопрос: Клэр, в продолжение разговора о Договоре Согласия. Вы говорили, что ситуация с Racing Point затрагивает распределение призовых выплат, и что в случае дисквалификации соперников ваша команда могла бы закончить сезон на более высокой позиции в Кубке Конструкторов и, соответственно, получить больше денег. На призовые выплаты в принципе могут претендовать только команды-конструкторы, а таковыми по Договору Согласия считаются те, кто самостоятельно производит узлы и компоненты из строго определенного перечня и использует их на своих машинах. Вернемся к недавнему вердикту в отношении Racing Point – не кажется ли вам, что с ним команда в принципе не может претендовать на выплаты по итогам этого сезона? И общий вопрос: вы готовы подписать Договор Согласия без Mercedes?
Клэр Уильямс: Если я правильно поняла вопрос, чтобы претендовать на призовые выплаты команда действительно должна считаться конструктором, потому крайне важно определить само понятие «конструктор». Мне бы не хотелось много говорить о ситуации с Racing Point, однако любая команда должна действовать в рамках принятых правил, иначе будут страдать, прежде всего, коллективы вроде Williams, которые целиком полагаются на призовые выплаты. Мы сами выступаем в рамках правил и считаем, что все команды должны действовать точно так же, если они рассчитывают получить свою долю призовых.
Вопрос: Клэр, в Williams подпишут Договор Согласия без Mercedes?
Клэр Уильямс: Как я уже говорила, мы готовы подписать документ и намерены сделать это на следующей неделе.
Вопрос: Зак?
Зак Браун: Да, мы готовы подписать Договор. Я уверен, что выступающие сейчас десять команд будут в пелотоне и в следующем году. В McLaren верны Формуле 1, и я не сомневаюсь, что другие участники тоже подтвердят свою приверженность чемпионату – не важно, будет ли документ подписан всеми одновременно, или в разные сроки.
Вопрос: Маттиа?
Маттиа Бинотто: Как я уже говорил, мы в Ferrari готовы подписать документ и сделаем это. Что касается Mercedes, я не знаю, какой позиции они будут придерживаться – это решать только им. Надеюсь, они подпишут Договор, было бы замечательно соревноваться с ними в следующем сезоне и далее. Ferrari – единственная команда, которая участвует в чемпионате с момента его основания, другие приходят и уходят, но мы останемся, так как всегда были частью истории этого спорта. Мы по-прежнему верны Формулы 1 и обязательно подпишем Договор Согласия.
Вопрос: Зак, полагаю, будет справедливым сказать, что Андреас Зайдль, присоединившийся к McLaren год назад, внёс большой вклад в возрождение команды. Насколько вы довольны им и его методами работы? Какой из него руководитель команды?
Зак Браун: Я очень доволен Андреасом, он работает фантастически. Мы были знакомы еще до того, как он присоединился к нам в Формуле 1, и можно с уверенностью сказать, что Андреас – тот лидер, который нужен команде. Конечно, гоночная команда – это всегда коллектив потрясающих мужчин и женщин, а скорость машины – не заслуга какого-то одного человека. Команде нравится работать с Андреасом, он очень понятный окружающим человек. Лично у меня с ним очень хорошие отношения: я знаю свои обязанности, он – свои, мы оба стараемся вернуть команду на лидирующие позиции. Да, до этих лидирующих позиций еще далеко, но я уже очень доволен тем, как Андреас справляется с работой.
Вопрос: Маттиа, с появлением внутри Ferrari отдела повышения эффективности вы полностью отошли от руководства техническим департаментом. Насколько тяжело вам далось такое решение после 25 лет, на протяжении которых вы работали в техническом департаменте, и насколько сложно будет сопротивляться соблазну снова участвовать в решении технических вопросов?
Маттиа Бинотто: 25 лет… С самого начала моей работы в Ferrari я много раз менял должность, выполнял разные задачи. С каждым назначением ты выстраиваешь собственную деятельность, и когда в 2019-м я возглавил команду, нам потребовалось провести реорганизацию. На тот момент я оставался техническим директором, этот пост не передашь за один день. Потребовалось некоторое время, но спустя год я могу сказать, что у нас есть хорошо организованный технический отдел, в котором между руководителями четко распределена ответственность, а также есть всё необходимое, чтобы решить поставленные задачи. Конечно, имея техническое образование, я всегда буду интересоваться работой технического департамента и буду делиться с ними своими мыслями о том, в каком направлении следует двигаться, чтобы добиться прогресса.
Перевод: Валерий Карташев
Разделы сайта
Свежие публикации
Интересные статьи
